Летняя рапсодия [Сборник] - Грейс Грин

Однако ему не понравилось пренебрежительное отношение Джози к отвергнутому кандидату. Притворяется равнодушной! Он уже встречался с таким явлением: чем больше женщина делает вид, что ей все равно, тем больше она кого‑то любит.

Войдя, Льюк бросил шляпу на сиденье одного из стульев и засунул руки в карманы.

— Но он, видимо, что‑то для вас значил, если вы собирались за него замуж.

— Родственники втянули ее в эту свадьбу, — поспешила вмешаться Консуэла. — А она его совсем не любила.

Льюк, поначалу не заметивший своего шеф‑повара, резко обернулся: Консуэла верна себе, подумал он, уже успела выведать все подробности. Странно, что она поверила в эту версию — обычно толстуха более проницательна. Втянули родственники! Эту барышню трудно во что‑нибудь втянуть против ее воли.

Трудно? А ведь я вчера пытался втянуть ее… ну хотя бы в поцелуи, подумал он виновато. Позор. Слава Богу, телефон помешал, а то хорошо бы я выглядел сейчас.

Искоса взглянув на Джози, он только теперь заметил, чем она занимается.

— Что вы делаете, черт возьми? — вскричал он.

— Чищу картофель.

— Я это вижу, но зачем?

— Хочу приносить какую‑то пользу.

Самая большая польза, подумал Льюк, какую ты можешь принести, это убраться назад в свою Талсу и оставить меня в покое. Так разворошить мои чувства и мысли! Того гляди, бессонница одолеет.

— Спасибо, но отдыхающим вход на кухню воспрещен. Таково наше правило.

Бросив картофелину в миску, Джози улыбнулась; на щеке мелькнула та самая ямочка, которая всю ночь не давала ему покоя.

— Всем известно: правила существуют для того, чтобы их нарушать. К тому же Консуэле требуется помощь, нельзя наваливать на одного человека столько дел, а чистить картошку мне нравится.

— Я и сам ей могу помочь! — рявкнул Льюк.

— Боже сохрани! — Консуэла воздела руки к небу. — В прошлый раз после твоей помощи я целый час убирала грязь. Нет уж, большое спасибо. — Она в ужасе затрясла головой.

Льюк нервно потирал затылок. То, что Консуэле требуется помощь, — это факт, размышлял он. Что на кухне от меня никакого толку — тоже верно. Так что непонятно, почему вдруг я взъелся на девушку.

Взъелся потому, решил он, что я хотел от нее избавиться, а она, скажите, пожалуйста, уже чувствует себя на кухне как дома, и втерлась в доверие к Консуэле.

Однако поднимать из‑за этого шум не стоит — еще угодишь в хамы и скандалисты.

— Ну как хотите, — проворчал Льюк, но, осознав, что это не очень вежливый ответ на бескорыстную помощь, заставил себя добавить: — Спасибо за подмогу.

Консуэла одарила Джози ласковой улыбкой.

— Да, спасибо. — Она вытерла руки о белый передник. — А теперь извините, мне придется сбегать в погреб за луком. Он нужен для запеканки.

Консуэла выплыла из комнаты, а Льюк взялся за шляпу, опасаясь оставаться наедине с предметом своих волнений.

— Пойду попробую вытащить из грязи вашу машину, — сказал он.

— С этим нет никакой спешки, — возразила девушка, подняв глаза от картошки, — она не понадобится еще целую неделю.

— Значит, уезжать вы не собираетесь?

— Вот еще! Я собираюсь отдохнуть на вашем ранчо.

Подавив вздох, Льюк заставил себя улыбнуться.

— Ну что ж, хорошо. — Чего уж хорошего, добавил он про себя. Придется целую неделю глотать успокоительное: даже сейчас, в пять тридцать утра, она действует на него возбуждающе. Переложив шляпу в другую руку, Льюк направился к двери. — Ладно, развлекайтесь. В столовой висит расписание мероприятий для молодоженов. Для тех, кто выберет верховую прогулку, — начало в десять.

— Ну уж нет, с группой не поеду, — возразила Джози, — в предложенной мне программе значится индивидуальная поездка.

Льюк замер. Неужели она будет настаивать на том, чтобы ей предоставили все, что положено молодой паре?

— Да, но та программа — для двоих.

— А какая разница? Я и заплатила за двоих.

— Подумайте: вы останетесь наедине с проводником. — Льюк‑то знал, что проводником будет знаменитый, первейший на весь округ сердцеед Батч Эвери, считающий долгом чести «опрокинуть» очередную женщину, дабы сделать еще одну зарубку на столбике своей деревянной кровати. Отпустить разочарованную, выбитую из колеи экс‑невесту с Батчем — все равно, что пригласить лису баюкать цыпленка.

Поставив миску в раковину, Джози включила ручной душ и стала промывать картофель.

— Я вообще не охотница до массовых мероприятий, — продолжала она. — К тому же вы сами сказали, что на этой неделе здесь сплошные пары, и я всюду буду третьей лишней.

— Однако… э…

Спина девушки явно напряглась.

— Однако — что?

— Слушайте, Джози, не много ли вы хотите: вас одну должен обслуживать отдельный проводник. — Он мял шляпу в руках.

— А что — на ранчо так же не хватает людей, как и в гостинице?

— Да нет, — пришлось сознаться Льюку.

Выключив душ, она резко обернулась:

— Тогда объясните мне, правильно ли я вас поняла. Если бы я приехала с мужчиной, не было бы никаких проблем. Но раз я одна — у вас сразу не хватает людей?

Черт бы ее побрал, все поставила с ног на голову.

— Послушайте, я с удовольствием верну вам деньги за несостоявшиеся мероприятия.

— Мне не нужны деньги. Я хочу отдыхать по той программе, какая обещана в проспекте. Не хочу терпеть никаких ущемлений лишь потому, что я приехала одна, а не вдвоем. — Она обожгла его гневным взглядом. — Знаете ли, есть термин для того, чем вы занимаетесь, — дискриминация.

— Минуточку, давайте разберемся. — Он прочесал рукой шевелюру, словно граблями.

С горящими глазами Джози уперлась руками в бедра.

— Давайте разберемся. На вашей базе действует, видимо, такой принцип: главное — заманить.

Вот черт, барышня заслуживает хорошего шлепка. Ведь для нее же стараюсь, хочу ее оградить от неприятностей, а она… Если начать все объяснять, будет еще хуже.

Ну что ж, за что она борется, на то и напорется.

— Ладно, я прикажу проводнику по имени Батч седлать лошадей. Наша главная цель на ранчо — угождать отдыхающим. Он вам устроит «свадебную» прогулку. — Оставалось надеяться, что проводник не станет претендовать на роль пылкого молодожена.

Солнце стояло уже высоко в небе, когда Льюк остановил машину у загона для скота и выключил мотор пикапа. Подняв стекло, он стал наблюдать за тем, как Батч помогает Джози сойти с кобылки по кличке Петуния.

Сцена подтверждала его опасения: Батч вертелся вокруг девушки, как муха у блюдца с медом. Льюк поморщился, видя, что проводник задержал свои руки у нее на талии гораздо дольше, чем было необходимо, и встал к ней слишком близко. Наверняка ощущает запах ее духов, подумал Льюк, и эта мысль зажгла внутри него тлеющий огонь, который разгорелся в пламя гнева при виде того, как Батч огладил ее стройную спину.